Коррупция – хорошо известное и мало о чем говорящее слово. Оно столь же мифологизировано, как и борьба с ней, и столь же абстрактно. Уже на уровне определения коррупции и причин ее разрастания в России существуют разные, порой, полярные точки зрения – в зависимости от политической ангажированности и (или) ведомственных или групповых интересов.

По данным опубликованного 18 октября 2005 г. ежегодного исследования, проведенного организацией Transparency International, Россия с 90 места в 2004 году спустилась на 126-е в 2005 году. Собственно коррупция существует, в той или иной мере, во всех странах, поэтому специалисты обычно говорят о «приемлемом уровне коррупции» и о механизмах борьбы с ней.

Что же есть коррупция и почему за последнее десятилетие уровень ее в России стал угрожать государственности?

«Коррупция – преступная деятельность, заключающаяся в использовании должностными лицами доверенных им прав и властных возможностей в целях личного обогащения. Наиболее типичные проявления: подкуп чиновников и общественно-политических деятелей, взяточничество за законное и незаконное предоставление благ и преимуществ, протекционизм – выдвижение работников по признакам родства, землячества, личной преданности и приятельских отношений. Коррупция получает широкое распространение в условиях разрастания бюрократии и превращения ее в особый социальный слой, обладающий властными привилегиями», — таково определение из словаря.

Но представляется не менее важным, как это явление трактуется в общественном сознании. Можно выделить несколько основных точек зрения: «во всем виноваты олигархи», «в России всегда воровали», «во всем виноваты бюрократы».

Коррупция – это состояние общества, определенной ценностной ориентации, в частности, господство принципа «все на продажу». Проблема в том, что структуры и механизмы реализации власти при большом желании можно изменить, борьбу с коррупцией сделать более жесткой, но только при условии существования общественного консенсуса (социального заказа). Его в российском обществе нет.

При этом было бы ошибочно связывать формирование «продажной» ценностной ориентации с постсоветским развитием. Это явление «традиционно» для нашей страны, обусловлено характером российского государства, которое, с одной стороны, носит бюрократический характер, с другой, изначально тесно связано с экономикой. Следствием того и другого явилось формирование не просто особого управленческого класса, но особой государственной бюрократии — и как чиновничества, и как структур и механизмов, и как определенных культурных традиций.

Итак, коррупция существует постольку, поскольку должностное лицо может распоряжаться не принадлежащими ему ресурсами путем принятия или непринятия тех или иных решений. В число таких ресурсов могут входить бюджетные средства, государственная или муниципальная собственность, государственные заказы, льготы и т.п. Собирая штрафы, налоги или иные предусмотренные законом платежи, должностное лицо также распоряжается не принадлежащими ему ресурсами: если штраф (сбор) законен, то его собственник — государственная казна, если не законен — то это собственность лица, с которого он взимается.

Госслужащий обязан принимать решения, исходя из целей, установленных правом и соответствующих культурным и моральным нормам. Коррупция начинается тогда, когда должностное лицо выступает как бизнесмен, нарушающий, заметим, государственные законы, не защищающий национальные интересы, будучи на государственной службе. И это вполне в рамках традиционной отчужденности бюрократии от общества и страны. Национальные интересы государства, в результате, подменяются групповыми.

При этом коррупционные процессы находятся в динамике: обнаруживаются (или создаются) новые возможности, формируются новые механизмы, достраиваются и перестраиваются структуры.

Обычно различают низовую и верхушечную коррупцию. «Низовая» — распространена на среднем и низшем уровнях властной вертикали, и связана с постоянным, рутинным взаимодействием чиновников и граждан (штрафы, справки, регистрации и т.п.).

По результатам опроса ВЦИОМ о коррупции в России, в котором участвовало 1 589 человек в 159 населённых пунктах в 46 областях, большинство россиян знакомы с коррупцией не понаслышке. 53% признают, что имеют личный опыт взяток, из них молодёжь (до 25 лет) — 53%, люди активного возраста (25 — 44 лет) — 61—64%, старшего возраста (45 — 59 лет) — 52%, в группе старше 60-ти — 35%.

61 % респондентов считают, что коррупция начинается с мелких взяток: подарков, денег врачам, преподавателям, работникам ЖЭКов и т.п. 30 % считают, что такие «подарки» с коррупцией во власти сравнивать нельзя. Считают, что мелкая коррупция и коррупция во властных структурах — явления одного порядка — 66 % малообеспеченных и 49 % обеспеченных респондентов.

Бытовая взятка, или «взятка-комфорт», подразумевает изначальную взаимность, сложно даже понять, кто является ее инициатором – просто так всем удобнее. Но, как справедливо считает генеральный директор Центра антикоррупционных исследований и инициатив «Трансперенси Интернешнл-Россия» Елена Панфилова, такая взятка может превратиться в реальную угрозу. «Террористы, вероятно, раздавали взятки на постах, когда беспрепятственно проехали к бесланской школе, а смертницы прошли в самолеты, вылетающие из Москвы в Волгоград и Сочи, без досмотра за 5000 руб. Можно вспомнить и признание Шамиля Басаева во время буденовских событий о том, что им просто не хватило денег на взятки, чтобы доехать до Москвы. Звучало это достаточно убедительно. В этот же ряд можно включить деятельность миграционных и паспортно-визовых служб по продаже российских паспортов».

Кроме того, есть и другая опасность в этой всеобщей идиллии: «очень редко должностное лицо может извлечь незаконную выгоду из своего служебного положения, действуя изолированно, не вовлекая в свою противоправную деятельность других людей».

Часто обе заинтересованные в коррупционной сделке стороны принадлежат к одной государственной организации. Например, когда чиновник дает взятку своему начальнику за то, что последний покрывает коррупционные действия взяткодателя. Такую коррупцию обычно называют «вертикальной». Она, как правило, выступает в качестве моста между верхушечной и низовой коррупцией. Это особенно опасно, поскольку свидетельствует о переходе коррупции из стадии разрозненных актов в стадию укореняющихся организованных форм, в стадию формирования структур и отработки постоянно действующих механизмов коррупции. Хорошо известные традиционные формы чиновничьих злоупотреблений – мздоимство, казнокрадство и использование служебного положения в корыстных целях — получают новое, уже структурное оформление и, по сути, превращаются в систему.

Наиболее высокую (в буквальном и переносном смысле слова) властную ренту платит бизнес. Маленькие фирмы платят взятки пожарным, санитарным инспекциям, землемерам и т. п. Список можно продолжать, но интереснее посмотреть, каковы социально-экономические последствия: медленное и недостаточное развитие малого бизнеса, нехватка рабочих мест, низкий жизненный уровень населения, недостаточное расширение налоговой базы. Большое число мелких предпринимателей создает проблемы для органов власти и со сбором налогов, и с получением незаконной ренты. Поэтому власти поддерживают сетевые структуры, и малый бизнес постепенно вытесняется.

Средний и крупный бизнес решают текущие проблемы на другом уровне. Авторы статьи в Newsweek ссылаются на члена правления крупной промышленной компании: «Для «крупняка» взятки – это не $1000 пожарнику («это ведь само собой»), а исполнение разных просьб, в основном, региональных властей. Сейчас это модно называть социальной ответственностью бизнеса, но для нас это убытки». Справедливости ради отметим, что «убытки» все равно были бы, а в данной ситуации сразу получаешь «зеленый свет». В результате о нормально работающем механизме конкуренции уже говорить не приходится.

Коррупцией поражены не только бизнес и власть, но и общественная жизнь. Например, покупка голосов избирателей во время выборов. Здесь есть все характерные признаки коррупции, за исключением должностного лица. Избиратель обладает по конституции ресурсом, который называется «властные полномочия». Эти полномочия он делегирует избираемым лицам. В случае покупки голосов избиратель и кандидат вступают в сделку, в результате которой избиратель получает деньги или иные блага, а кандидат надеется обрести властный ресурс. Понятно, что это не единственный тип коррупционных действий в политике.

Коррупция существует и в негосударственных общественных организациях. Руководители предпринимательских ассоциаций, общественных организаций, благотворительных фондов устраивают с помощью связей с представителями органов власти собственные карьеры в публичной сфере, используют в собственных интересах предоставленные ресурсы (помещения, бюджетные средства, грантовые финансы), но не решают поставленных перед их организациями проблем.

Более того, властные структуры создают общественные организации для решения собственных задач. Среди специалистов появилось даже специальное название для подобных организаций: «гражданское общество специального назначения». Пожалуй, апофеозом подобного рода организаций является движение «Наши». Судя по некоторым неосторожным высказываниям его адептов, у них даже нет права иметь собственное мнение, а тем более, его выражать. Для этого есть «комиссары». Любопытно, какой власти могут быть полезны такие молодые люди? Каково их «специальное назначение»?

СМИ тоже не избавлены от влияния коррупции. Необходимо только отметить, что коррупция в этой области постепенно изменяет свои формы. Президент Всемирной газетной ассоциации Гейвин Орейли считает, что российской прессе угрожает коррупция и контроль со стороны финансовых групп, лояльных правительству. После истории с Ходорковским, правда, трудно представить существование в стране не лояльных правительству крупных финансовых групп.

«Верхушечная» коррупция охватывает политиков, высшее и среднее чиновничество и сопряжена с принятием решений, имеющих высокую цену (формулировка законов, госзаказы, изменение форм собственности и т.п.). Парадокс, но на федеральном уровне взятки, по сути, не берут.

Распространенной формой коррупции стали откаты. Авторы прошлогоднего доклада Европейского банка реконструкции и развития и Всемирного банка утверждают, что рост коррупции в России в последнее время происходит за счет откатов при получении госзаказов — так «теряется» уже 2% потраченных бюджетом денег.

Судя по всему, с этими проявлениями коррупции государство готово бороться. Но социальный заказ на борьбу с коррупцией отсутствует. Репутация же российским бизнесом еще не скоро, по-видимому, будет пониматься как порядочность, а не как коллекция редких машин или Айвазовский по стенам.

Негативные последствия коррупции очевидны. Выстраивание хорошо организованных групп на основе коррупционных связей, способных защищать частные интересы, а не национальные, останавливать реформы, необходимые для страны в целом, но невыгодные им, ведет к изменению траектории развития России и делает ее неконкурентоспособной в глобальной мировой конкуренции.

Средства массовой информации – как средство контроля за деятельностью власти, независимый суд – как средство борьбы с неправомерными действиями власти, находясь во власти коррупционных отношений не могут выполнять эти функции. (Заметим, это два кита, на которых традиционно основывается борьба с коррупцией в демократических странах)

Коррумпированная система образования ограничивает доступ к образованию талантливых и перспективных ребят и вносит немалый вклад в процесс «утечки мозгов», который лишает страну интеллектуальных ресурсов. Необходимо подчеркнуть, что способность воспроизводить и сохранять высококвалифицированные кадры – важнейший фактор конкурентоспособности национальной экономики в условиях постиндустриального развития.

Коррупция оказывает негативное влияние на формирование партийной системы и гражданского общества.

Коррумпированность судов и правоохранительных органов развивает в обществе так называемый правовой нигилизм, которые некоторые называют «правовым беспределом». Недоверие населения к власти ведет к эрозии всей государственной системы. Такая отчужденность власти и общества взаимна. Власть также мало доверяет своим гражданам. Например, часто высказываемая В.В.Путиным мысль о недопустимости иностранного финансирования общественных организаций предполагает, по-видимому, что все готовы «продавать родину».

Кроме того, коррупция имеет свойство воспроизводиться. Являясь порождением, в определенной мере, общественных настроений, она и воздействует на них, изменяя траекторию экономического и социально-политического развития, формирует собственную систему ценностей. Обществу необходимо отдавать себе в этом отчет. Как и понимать истинные, глубинные – традиционные и структурные – причины коррупции.

Алексей Бинецкий, председатель президиума Московской коллегии адвокатов «Бинецкий и партнеры», координатор движения «Общественная антикоррупционная инициатива»

Источник