Дума подавляющим большинством голосов отвергла законопроект об оглашении имен чиновников, осужденных за должностные преступления, как-то: злоупотребление должностными полномочиями и их превышение, нецелевое расходование бюджетных средств, незаконное участие должностного лица в предпринимательской деятельности, получение взятки, служебный подлог, халатность. То есть за весь тот букет деяний, который обыкеновенно имеется в виду гражданами, когда они говорят о разложении госаппарата и о массовой коррупции чиновничества.

Согласно законопроекту, в случае вступления обвинительного приговора в законную силу, сведения об осужденном коррупционере, а именно: фамилия, имя, отчество, дата рождения, должность, занимаемая до осуждения, статья, по которой был осужден и срок наказания, -- эти сведения должны были размещаться на интернет-сайте правительства РФ. После погашения или снятия судимости, соответственно, сведения должны были удаляться.

Законопроект вроде бы предполагал показать, до какой степени правительство РФ считает насущным и необходимым производить острастку и вразумление. Не замалчивая грехи чиновников, преступивших закон, а, напротив, вывешивая их на черной доске.

Тем не менее инициативу насчет черной доски одобрил только 91 депутат. Остальные согласились с заключением Комитета по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству, в котором было указано, что "персональные данные о судимости субъекта являются конфиденциальными", а также, что"в вопросе их опубликования не может применяться избирательный подход только к определенной группе осужденных, так как это противоречит конституционному принципу равенства прав человека и гражданина".
Что до конфиденциальности данных о судимости, то это неожиданный взгляд, поскольку Конституция РФ устанавливает принцип гласности судопроизводства. Даже если слушание уголовного дела является закрытым (впрочем, какие могут быть основания для закрытого процесса по делу о воровстве? - это не шпионаж и не изнасилование несовершеннолетних), приговор во всех случаях оглашается публично. Из чего следует, что нет никаких юридических ограничений на его публичное упоминание, воспроизводство и цитирование. Оглашенный приговор в такой же степени конфиденциален, как УК или Конституция. То есть ни в какой степени.

Что до правозащитного подхода - в думском комитете усмотрели попытку ущемления прав человека и гражданина, то это несколько напоминает еще советский анекдот: "Все во имя человека, все во благо человека, и чукча видел этого человека". Права человека неизменно поминаются нашими депутатами всех уровней, как только речь заходит об определенных ограничениях и обременениях, возглагаемых на чиновника.

Два года назад точно так же говорили о правах человека депутаты Мосгордумы, когда они отвергали предложение о тот, чтобы имущество декларировал не только чиновник, но и члены его семьи - например, супруга этого чиновника. Логика была та, что супруга - это человек, и права этого человека требованием декларировать имущество грубо попираются.

У депутатов Государственной думы то же самое - почему предлагается размещать данные о приговорах чиновникам, осужденным за служебное воровство, и никто не предлагает размещать на сайте правительства РФ сообщение о том, что Вася Пупкин получил три года за кражу ящика водки. Нарушение прав человека, однозначно.

При этом замалчивается небольшая разница между чиновником и Васей Пупкиным. Чиновника никто насильно не загонял на ту должность, где он согрешил. Он сам желал занятия этой должности и должен был понимать, что, заняв ее, он уже не частный человек Вася Пупкин, а человек государственный. У него больше прав, но и больше обязанностей, и если он согрешит, то справедливо будет наказать его более суровым образом. Потому что Вася Пупкин крал сам, а чиновник крал с использованием служебного полномочия, т. е. с использованием государства в качестве орудия. Естественно же для государства припомнить чиновнику такое нечестное с ним, с государством обращение.

Еще проще: кому больше дано, с того больше спросится.

Впрочем, надо быть благодарными депутатам Государственной Думы. Отвергнув законопроект, они показали чего так сильно боятся в соответствующей среде. Там боятся публичного провозглашения: "Чиновник такой-то ныне есть осужденный вор".

Если боятся, есть прямой смысл добиться внедрения такой практики.